Если вы думаете, что возраст за 70, миллионы на счетах и статус рок-звезды первой величины дают человеку некий иммунитет против интернет-войн, то… вот нет. На днях старина Brian May стал фигурантом жесточайшей разборки в твиттере, после чего публично извинился и, кажется, выключил Интернет.
Как вы, вероятно, слышали (благо, новости о нашумевшей «Богемской рапсодии» ежедневно льются из каждой тараканьей дыры), после того, как фильм получил пять номинаций на премию «Оскар», ее режиссера, 53-летнего Брайана Сингера обвинили в растлении несовершеннолетних. Четверо мужчин заявили о сексуальных домогательствах и изнасиловании; кроме того, предполагаемые жертвы утверждают, что он обещал роли в обмен на интим.
Когда началась вся эта заварушка, внимательный и неравнодушный фанат обратился в твиттере к Мэю — мол, пора тебе, парниша, отфрендить Сингера. На что старый рокер поначалу ответил так: «Не мешало бы тебе заниматься своими делами и не указывать мне, что делать. Кроме того, отнесись с уважением к тому факту, что любой мужчина или женщина невиновны до тех пор, пока вина не будет доказана».
Тем не менее, уже на следующий день, удалив этот твит, Брайан написал пронзительный пост в инстаграме: «Дорогая Сью. Мне искренне жаль, что я ответил на Ваш пост так скоропалительно и необдуманно. Подобное сообщение появилось из-за ощущения, что мне диктуют, что делать. Сейчас же я понимаю, что был совершенно неправ. На самом деле, Вы старались обезопасить меня, за что я Вас благодарю. Я потрясен эффектом, который произвели мои слова. И не имел ранее понятия, что фраза «невиновны до тех пор, пока вина не будет доказана» может быть истолкована как «защита» Брайана Сингера. Ничего подобного я не предполагал.
Кроме того, я, вероятно, был слишком наивен, полагая, что «дружба» в соцсети может быть истолкована как одобрение действий человека. Единственная причина, по которой я подписался на Брайана Сингера, — наша совместная работа над проектом. Мне казалось, что ситуация разрешилась, когда мистера Сингера сняли с режиссерской позиции в финале работы над картиной, и не считал, что после этого абсолютно необходимо от него отписаться. Теперь, когда случилось вышеописанное недопонимание, я отписался. И мне так жаль. Вероятно, я доставил Вам огромное расстройство».